Почём опиум для народа?

Вынесенная в заглавие знаменитая цитата из бессмертного произведения Ильфа и Петрова в СССР была известна каждому. Хотя, честно говоря, мало кто задумывался, что, задавая вопрос служителю культа, великий комбинатор высмеивал не веру, а бессмысленные пропагандистские штампы.

Тема отношения к религии в Советском Союзе настолько обширна и многослойна, что в рамках нашей рубрики рассказать о ней невозможно. Тут и многотомной монографии, боюсь, недостаточно. Поэтому давайте не будем ставить перед собой непосильные задачи... Вспомним только, что декретом от 20 января 1918 года церковь в СССР была отделена от государства, а школа – от церкви. При этом в Конституции закреплялась свобода религиозных культов и антирелигиозной пропаганды.

– Думаю, что уже в 60-х, 70-х годах искренних, убеждённых атеистов у нас в стране было не так уж и много, – считает рязанский учитель истории Роберт Стоянов. – Помню, как наш педагог по истории КПСС в Воронежском пединституте как-то признался, что в детстве его тайно крестила бабушка в деревенской церкви и у него до сих пор хранится нательный крестик. Нет, верующим человеком он себя, конечно, не считал, но…

Вот это «но» существовало в душе почти каждого советского человека, будь он хоть трижды секретарём райкома…

Хотя с Робертом Вячеславовичем можно было бы и поспорить. Расстреливать священников и устраивать в храмах конюшни пусть даже неосознанно верующим гражданам было бы не с руки, а одним комиссарам без помощи населения с таким объёмом работы было бы не справиться. В 60-70-е годы массовых репрессий уже не было, но церкви продолжали сносить повсеместно. А священников, отказывающихся сотрудничать с властью, хоть и не расстреливали, но за решётку отправляли с завидной регулярностью, причём по статьям УК, к религии совершенно не относящимся.

Комсомолка с куличом

– Я не могу сказать, что родился в религиозной семье, – вспоминает имам-мухтасиб Рязанской области Рашид Бултачеев. – Семья была обычной, таких в Касимове было много. Отец Амир Измайлович родом из деревни Темгенево. Всю жизнь проработал на заводе. Мама Саджида Закировна – тоже деревенская, работала поваром. В советское время у нас, как и во многих татарских семьях, конечно, соблюдали обычаи, но говорить о полном исполнении религиозных норм и тем более о духовном воспитании было бы очень большим преувеличением.

Случай типичный… Практически в каждой советской семье пекли куличи и красили яйца на Пасху. Причём религиозное значение этого обычая знали единицы. К слову, тогда же появилась совершенно чуждая духу православия традиция: на Пасху ездить на кладбище.

– Но откуда мы могли знать, как правильно отмечать христианские праздники? – задаётся вопросом рязанская пенсионерка, в прошлом инженер рязанского станкозавода Нина Абрамова. – Я помню, что перефотографированный церковный календарь мама купила в поезде у «глухонемых» за три рубля. Никаких книжек на эту тему и в помине не было, а сходить в церковь к батюшке никому и в голову не приходило. Я вообще была уверена, что там – только одни старушки и, если меня, комсомолку, увидят в храме, то завтра же надо мной будет потешаться весь станкозавод. Но при этом в нашей семье, как и во многих других, было принято отмечать Пасху, и печь куличи, и красить яйца... Хотя, например, о Рождестве никто и не вспоминал.

Венчание не состоялось, но…

В середине 70-х в Рязани действовало два православных храма. Кафедральный собор Бориса и Глеба на улице Маяковского (сегодня Сенная) и церковь Пресвятой Богородицы в посёлке Борки. По поводу старушек ничего сказать не могу, а вот то, что на Пасху к этим храмам было не пробиться, видел сам. В Борки мы с друзьями в пасхальную ночь отправлялись через луга из родного Приокского поселка. К вере наши походы, естественно, никакого отношения не имели, просто было интересно, что же там происходит? И риск попасться милиции, которая там дежурила, тоже подогревал мальчишеский авантюризм. А забрать в отделение могли запросто. И в школу сообщить, и родителям на работу. Были такие случаи…

– Мы с женой очень хотели венчаться, – вспоминает рязанский художник Николай Ефремов. – Надо сказать, что я к тому времени (конец 70-х –Авт.) уже был воцерковленным человеком и, хотя в храм регулярно не ходил, но посты соблюдал и причащаться старался. А моя будущая супруга преподавала английский язык в одной из рязанских школ. В детстве её крестила бабушка, но с верой она была знакома, мягко говоря, понаслышке. Пришли мы за благословением к владыке Симону (епископ рязанской епархии в конце 70-х – Авт.). А он и говорит: «Не советую я вам принимать таинство венчания. Ты, Коля, свой выбор уже сделал, а невеста твоя душой ещё не созрела. И последствия вашего шага могут оказаться для неё самые серьёзные. В школе работать вряд ли оставят...»

В общем, решили мы повременить с венчанием. Кто-то может решить, что это малодушие. А я думаю, мудрость владыки нас от опрометчивости оберегла.

Евангельская сила

В разгар эпохи гласности много говорили о сотрудничестве священников с органами госбезопасности. Да и сегодня статьи на эту тему иногда появляются в СМИ. Не берусь что-либо утверждать, но думаю, что в этих разговорах – лишь часть правды. Да, действительно, у каждого священника был свой куратор из «органов», с которым он должен был регулярно беседовать. Но такие кураторы существовали практически во всех учреждениях, имеющих отношение к идеологии. В театрах, например, и в вузах… Конечно, были и осведомители. В семье, как говорится, не без урода. Но абсолютное большинство священнослужителей, причём не только православных, шли на контакт с властью лишь до определённой черты.

Владыка Симон… У нас в Рязани к нему всегда было особое отношение. Он возглавлял Епархию с 1972-го по 2003-й годы. В советское время умел находить единственно возможные компромиссы с властями предержащими и бережно сохранять духовное богатство Рязанской земли. Многие, кто общался с владыкой Симоном в те годы, удивлялись, как при своей кротости и мягкости он мог быть твёрдым и непреклонным, когда дело касалось вопросов Веры. Когда была необходима его помощь, у него находили утешение и поддержку рязанские инакомыслящие, хотя сам митрополит по натуре никогда «борцом» не был, во всяком случае, в распространённом смысле этого слова. В нём жила истинная евангельская сила. Огромная сила, позволяющая побеждать зло кротостью и добротой.

Совсем скоро мы будем отмечать День крещения Руси. Многие исследователи считают, что именно эта дата стала поворотной в нашей общей судьбе. Хотя справедливости ради стоит сказать, что есть и другие точки зрения на это событие... Повторюсь: тема веры и безверия в нашем общем советском прошлом очень непроста, и сегодня мы лишь краешком её коснулись. Есть своя, полная драматизма история у рязанских баптистов, католиков, староверов, мусульман... И, возможно, мы ещё вернёмся к этой теме на страницах «Вечёрки».

КСТАТИ: После денежной реформы 1961 года средняя зарплата настоятеля прихода в областном центре составляла 500 рублей. После налоговых вычетов (а они для служителей культа были более высокими, чем для остальных) оставалось около 300 рублей, примерно столько же, сколько получал в месяц главный инженер крупного советского предприятия.