Политинформация к размышлению

21.09.2016 Описание

Вряд ли кто-то из современного поколения российских студентов сможет расшифровать аббревиатуру «ОПП». У них там сегодня свои заморочки… Между тем, их собратья из 80-х годов прошлого века не допускались к сессии без зачёта по этой самой ОПП…

Общественно-политическая практика (ОПП) включала в себя обязательное посещение всех собраний и мероприятий, проводимых в родном вузе. Это раз. Общественная нагрузка (членство в народной дружине, в добровольной пожарной охране, проведение политинформаций и т.д.) – это два. Ну и регулярное повышение политической грамотности. Это три. Конечно же, мы пытались отмазаться… Но получалось не всегда. Например, попытки выдать членство в команде КВН за общественную нагрузку пресекались категорически. Так же, как предоставление конспектов первоисточников по истории КПСС как свидетельство работы над собственным идеологическим уровнем. И хочешь не хочешь, приходилось вечерами дефилировать с красной повязкой ДНД по центральным улицам или уговаривать однокурсников прослушать твою интерпретацию передовой статьи газеты «Правда» в качестве политинформации...

Мемуары под гармошку

– Впервые общественное поручение я получил в первом классе от звеньевого моей октябрятской звёздочки, – вспоминает рязанский врач-офтальмолог Николай Павлов. – Мне необходимо было узнать, сколько у нас в подъезде живёт пенсионеров и есть ли среди них участники Великой Отечественной. Надо сказать, что к заданию я подошёл ответственно. Правда, обход закончился на соседях по лестничной клетке. Оказалось, что тётя Тамара из квартиры напротив – старшая по подъезду, и у неё есть список всех жильцов.

По словам Николая Ивановича, с участниками ВОВ в его доме было туговато. То есть они были, и даже целых два, но, как потом выяснилось, после воинских подвигов успели побывать в лагерях. Один – по политической статье, другой – по уголовной. И оба испытывали особую любовь к горячительным напиткам...

– Эти обстоятельства выяснились после первого же визита нашего октябрятского звена, – смеётся Николай Павлов. – Дядя Коля после того, как мы предложили свои услуги в качестве тимуровцев, прослезился, достал из шкафа гармонь и ознакомил юных патриотов с фронтовым и лагерным фольклором, включая классические «Я был батальонный разведчик» и «Я помню тот Ванинский порт». Песни нам очень понравились. Однако от предложения пригласить дядю Колю выступить у нас в школе с фронтовыми воспоминаниями и песенным репертуаром наша пионервожатая почему-то категорически отказалась.

Октябрятские переживания рязанского офтальмолога мне очень хорошо знакомы. У нас в Приокском посёлке, как и у него в посёлке Шлаковом, найти подходящего ветерана для патриотической работы было чрезвычайно сложно. Народ тут жил с довольно противоречивыми биографиями. И одна-две отсидки считались нормальным явлением. Было несколько официально утверждённых ветеранов, к которым пионеры и октябрята ходили косяками. Их боевую биографию знали наизусть во всех школах микрорайона. По этой причине в классе пятом мы, переполненные патриотическим энтузиазмом, совершили экспансию на чужую территорию, и пригласили на пионерский сбор ветерана из соседнего района. Успех был оглушительным – наш отряд собрал все возможные грамоты и благодарности, и ещё долго завуч по воспитательной работе ставил в пример неформальный подход к общественной работе пионеров из 5-го «б».

Ленинский привесок

– Макулатуру мы начинали собирать с третьего класса, – делится своими воспоминаниями учительница начальных классов Елена Грибова. – Обычно весь процесс занимал два-три дня. Вначале свою добычу приносила малышня, потом пионеры и, наконец, старшеклассники. В результате за школой вырастала бумажная гора, вывезти которую было большой проблемой. Грузовик обычно давали шефы, но иногда у них случались накладки, и в таких случаях директор за свои деньги нанимал транспорт. Снимал с уроков старшеклассников, они и занимались погрузкой. Около учительской вывешивали «боевые листки», на которых указывалось: сколько килограммов сдал каждый класс и какое место он занимает в общем соревновании. По идее, у каждого класса был участок, на который он складировал добытую потом и кровью бумагу. Но всё это было чистой воды показухой. Макулатура несколько дней валялась без присмотра, и само собой, кто хотел, мог увеличить собственный сбор за счёт бумаги товарищей. Что мы с успехом и проделывали…

Интересно, что дни школьного сбора макулатуры становились настоящим праздником для рязанских библиофилов. На этих бумажных «клондайках» можно было отрыть настоящие книжные драгоценности. Один мой знакомый обогатился полным собранием сочинений Сталина 1946 года издания в 14 томах. Сегодня это собрание стоит у букинистов как минимум 20 000 рублей. Ещё в начале 50-х эти тёмно-коричневые книги с золотым тиснением в обязательном порядке украшали кабинет любого начальника. И кому в каком кошмарном сне могло присниться, что уже в следующем десятилетии пионеры и комсомольцы понесут труды великого теоретика марксизма-ленинизма на сбор макулатуры...

К слову сказать, 55 томов трудов Владимира Ульянова наш завуч по воспитательной работе также несколько раз спасала от макулатурной участи. Ученикам, пытавшимся таким образом решить проблему лидерства в общешкольном соревновании, делали строгий выговор, в школу вызывали родителей, которые обещали предпринять по отношению к своему находчивому чаду соответствующее внушение. Но в следующем году попытки прибавить в бумажном весе за счёт Ленина предпринимались вновь... Шутка ли сказать – 55 томов! Это ведь как минимум 30 кг в зачёт твоему классу!

Макулатурные страсти разгорелись с новой силой во второй половине 80-х, когда за десять килограммов сданной бумаги можно было получить талончик на покупку дефицитной художественной литературы. Александр Дюма, Морис Дрюон, Фенимор Купер… Тут уже вполне взрослые дяди и тёти стали откладывать каждую газетку для последующей сдачи. Какое-то время школы пытались с ними конкурировать, но, понятное дело, Дюма оказался сильнее.

Ржевское прозрение

– На самом деле рассматривать все общественные нагрузки советских времён только лишь с точки зрения показухи было бы неправильно, – считает инженер одного из рязанских предприятий Евгений Новиков. – В 70-е при обкоме ВЛКСМ существовали поисковые отряды, которые каждое лето выезжали на места боёв Великой Отечественной. И благодаря этим ребятам удалось установить судьбы десятков рязанцев, считавшихся без вести пропавшими. Правда, грань между такими поисковиками и «чёрными копателями» порой была очень тонкой. Под тем же Ржевом в болотах остались горы оружия… Кроме того, форма, ордена, воинская атрибутика – всё это стоило на чёрном рынке немалых денег. Но это бы ещё полбеды... Возможно, на такой коммерческий оттенок патриотической работы и закрыли бы глаза. Гораздо больше представителей власти пугали впечатления, с которыми поисковики-комсомольцы приезжали из-под того же Ржева. Рассказы местных жителей, целые поля незахороненных останков напрочь опровергали официальные версии победоносного наступления Красной Армии в 1944 году. Вот этого допустить было никак нельзя, и деятельность поисковых отрядов потихонечку прикрыли.

Сегодня так много говорится о патриотическом воспитании… И так часто в связи с этим вспоминают советскую эпоху. Возможно, что-то нам и стоит взять на вооружение из того времени. Во всяком случае, если мой внук в один прекрасный день захочет сдать в макулатуру труды некоторых политических и общественных деятелей наших дней, лично я возражать не буду.

МЕЖДУ ТЕМ: Официальный обмен макулатуры на «книжные талоны» начался ещё в 1974 году. Перспективное начинание официально называлось «эксперимент по материальному стимулированию общественно-полезной деятельности населения». За всё время эксперимента было издано 117 наименований книг, тираж которых превысил 130 млн экземпляров. От населения было собрано в обмен на абонементы 2,6 млн тонн макулатуры. Таким образом, за 1 тонну макулатуры было выплачено 20 рублей и выдано 50 экземпляров книг.

Автор: Михаил Колкер
Теги: Общество
Вернуться к списку

Архив номеров

          

Задать вопрос редакции