Вдохновлённые Есениным

11.09.2015 Описание

Надвигаются есенинские праздники – самое время вспомнить о том, что, по местным верованиям, стихи нашего прославленного земляка дали начало рязанской поэтической школе.

Автор концепции рязанской поэтической школы – профессор Ольга Воронова. В статье «Образы родимой стороны», увидевшей свет на страницах альманаха «Литературная Рязань» ещё в 2011 году, она выдвинула десять признаков рязанской поэтической школы. К сожалению, среди них не нашлось ни одного территориального, безошибочно отличающего рязанскую поэзию в целом, и деревенскую лирику в частности, к примеру, от тамбовской или смоленской. Но для многих рязанских лириков традиционного склада слова Ольги Ефимовны оказались как елей: то творили как Бог на душу положит, а то, как выяснилось, работают в рамках школы! Другой уровень!

Крестьянский сын

Среди признаков рязанской поэтической школы в упомянутой статье был и такой: «опора на традиции русской реалистической поэзии и опыт художественного народознания, заключённый, прежде всего, в есенинско-рубцовском поэтическом наследстве».

Правда, неясно, какая именно часть наследства Есенина имеется в виду. Наш самородок был приверженцем разных поэтических стилей. Сухая википедийная справка утверждает, что Сергей Есенин – «русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества – имажинизма». Но это упрощение. Есенин в разные периоды жизни исповедовал разные поэтические методики. В юности даже писал сонеты в духе английского романтизма:

Я плакал на заре, когда померкли дали,

Когда стелила ночь росистую постель,

И с шёпотом волны рыданья замирали,

И где-то вдалеке им вторила свирель.

Писал также в русле французских «проклятых поэтов» (когда, как говорила советская пропаганда, «воспевал кабаки, тоску и уныние»), был имажинистом, затем обращался к политическим агиткам, а в «Чёрном человеке» перекликался с мрачным Гофманом. Ну и о своём сельском происхождении не забывал: в последний год жизни ностальгически писал:

Мелколесье. Степь и дали.

Свет луны во все концы.

Вот опять вдруг зарыдали

Разливные бубенцы.

Неприглядная дорога,

Да любимая навек,

По которой ездил много

Всякий русский человек.

Эх вы, сани! Что за сани!

Звоны мёрзлые осин.

У меня отец – крестьянин,

Ну а я – крестьянский сын.

Подражатели или последователи?

Из всего этого многообразия рязанские последователи Есенина почему-то выбрали одно направление для подражания – крестьянское. К слову, последователи у Есенина возникли относительно недавно: примерно в шестидесятых годах прошлого века. В 1965 году на Рязанщине торжественно отметили 70-летие со дня рождения поэта, 2 октября того же года торжественно открыли мемориальный дом-музей С. А. Есенина как филиал Рязанского областного краеведческого музея. Впоследствии, как известно, Константиново превратилось в один из крупнейших музейных комплексов страны. Но всё началось с правительственного постановления от 28 июля 1965 года об увековечивании памяти С. А. Есенина на его родине. 

Юбилей, как и открытие музея, был, можно сказать, резким изменением генеральной линии партии. Ведь в 30-40-е годы стихи Есенина в СССР изымали из школьных программ, за их публичное исполнение грозили всяческие репрессии (об этом поведал Борис Васильев в повести «Завтра была война»). Сейчас говорят, мол, не все тогда разделяли отрицательное мнение о Есенине... Но факт есть факт: открыто почитать рязанского гения в Советской России долго не осмеливались. И вдруг это стало разрешено. Рязанские же поэты оказались в этом почитании в положении (цитируя Есенина) «задрав штаны, бежать за комсомолом», то бишь за Сергеем Александровичем...

Помните, как поэт Евгений Маркин в стихах восхищается родным пейзажем?

Речка Гусь, речка Гусь,

берега чащобные!

Я тебя не берусь

называть особенной.

Сколько вас, вот таких, –

маленьких, непризнанных, –

льётся в русло Оки

сквозь леса капризные!

Не взяла ты пока

ни красой, ни славою –

по воде облака,

будто гуси, плавают.

Поросли берега

соснами да ивами…

Ты лишь мне дорога,

речка некрасивая.

«Речка Гусь» Маркина впервые была напечатана в «Рязанском комсомольце» 4 июня 1958 года. От творчества Есенина стихи Маркина отличает объём: там, где первому требовалось максимум пять строф, второй пишет метры текста. Но духом они едины!

Эстафету у Есенина и Маркина перенял Анатолий Сенин. Он тоже писал преимущественно о деревне и прибегал к системе «природных» метафор:

Ты знаешь, как рассветы вызревают

В деревне на Рязанщине моей?

Сначала петухи их вызывают

Из глубины заоблачных морей.

Потом в саду сиреневом за баней,

Где медуницей каждый лист пропах,

Влюблённые заманчиво-забавно

Вынашивают зори на губах.

А чуть попозже молоком туманов

Река Ока напоит берега.

И лишь потом торжественно и плавно

Идёт с косцами солнце на луга.

Впрочем, наверное, сельские картины были для этих авторов не только подражательством Есенину, но и данью их личному опыту. Деревенские парни, они хорошо знали и любили жизнь села. И даже переехав в город, закончив вузы, психологически оставались крестьянскими сынами...

Шаги к цивилизации

Но даже деревенская часть рязанского края не была тридевятым царством, затерянным миром, которого не касались веяния цивилизации. Поэтому чисто пасторальной рязанская поэзия оставаться не могла, в неё проникали образы нового времени. Ведь и у Есенина жеребёнок гнался за паровозом и не мог его обогнать! Так и Александр Архипов, наиболее близкий имажинизму рязанский лирик, обыграл в стихотворении железную дорогу:

В даль чужую мне ли путь заказан?

Хоть катись до самых синих гор!

На меня котом зеленоглазым

Смотрит из тумана семафор.

Только я живу, как жил, тобою!

Я ль тебе, Мещёра, изменял?

Поезд ящерицей желтобокой

Снова в сумрак юркнул без меня!

Писал Архипов и о телефоне – экзотическом приборе для советской деревни:

Далёкий мой, легко тебе иль трудно,

Так хочется поговорить с тобой.

Недаром белой телефонной трубкой

Сверкает месяц над моей избой.

Учёба наоборот

Всех этих поэтов уже нет на свете. Остались стихи, которые становятся объектами критического исследования. Возможно, во мнении о местной поэтической школе есть рациональное зерно. Но деятельность всякой литературной школы буквально подразумевает слово «школа»: учёба, развитие, творческий рост. В идеале, ученики в такой школе должны превосходить учителей. А что мы видим на наших примерах? Видим, что стилистику Есенина сегодня некоторые рязанские авторы считают своим долгом «налепить» на стихи, точно фирменный лейбл на рыночную поделку.

Так, по мнению упомянутой в начале статьи профессора Ольги Вороновой, из ныне живущих в русле рязанской поэтической школы пишет Евгений Артамонов. Что ж, одно из его стихотворений приведу здесь в орфографии и пунктуации оригинала...

Наш язык выходил из глубин,

Единился и рос высотою.

Вызревал среди буйных годин.

Нас от бед заслоняя собою.

Наш язык он всегда побеждал,

Тридцать три величавые буквы,

Каждой есть в небесах пьедестал,

Всего мира несут они звуки!

Наш язык полон Божеских Сил

И стараньям врагов не заглушен,

И идут впереди средь небесных светил,

Два великих – Есенин и Пушкин!

Нужны ли специальные знания, чтобы понять, хороши эти стихи или плохи? Нужны – на уровне 4 класса школы, когда изучают правописание, и 7 класса, когда проходят пунктуацию и влияние запятых на смысл фразы. Тот факт, что стихотворение, воспевающее русский язык, написано неграмотно, обескураживает. И, судя по этому примеру, в рязанской поэтической школе порою не учатся у мастеров, а прогуливают...

Хорошо бы всем нам понять: уровень поэта не зависит от принадлежности к какой-либо «школе». И хотя бы к 120-летию Есенина научиться отличать есенинский слог, равно как и слог заслуживающих уважения рязанских классиков-почвенников, от неумелого эпигонства. 

СПРАВКА «ВР» Почвенники – представители течения русской общественной мысли, зародившейся в 60 годах XIX века. Проповедовали сближение образованного общества с народом («почвой») на религиозно-этической основе. Традиции почвенничества в XX столетии продолжила так называемая «деревенская» литература. Многие авторы пробуют свои силы в ней поныне. Между тем известный писатель Валентин Распутин, скончавшийся полгода назад, констатировал: «Современной почвеннической литературы нет... Сейчас и деревни-то нет, в сущности»... 

Автор: Елена Сафронова
Теги: Культура
Вернуться к списку
Задать вопрос редакции